Буря — птичья стая высоко в ночи, белая стая, которая, с шумом приблизившись, неожиданно обернулась верхушкой исполинского вала, налетевшего на корабль. Буря — крики и стоны во тьме под палубой и кислая вонь блевотины. И еще — пес, обезумевший средь опрокидывающихся водяных гребней и порвавший сухожилия одному из матросов. Рана окуталась пеной. Буря, путь в Томы.

 Именно сюда, в нынешнюю румынскую Констанцу, приехал Котта, честолюбивый герой «Последнего мира» Рансмайра. Пребывание у серых берегов Понта Эвксинского неизменно вызывает у меня ассоциации именно с этим романом. Наблюдая шумные волны, которые перекатываются одна за другой, я вижу, как Котта, плывший 17 дней на «Тривии», наконец-то добрался до конца света. Для греков, еще со времен Геродота,  Причерноморье было именно концом света, но все же не воспринималось столь болезненно. Котта же был римлянином, и к тому времени, когда Публия Овидия Назона сослали в железные Томы, все Причерноморье превратилось в очередную римскую провинцию, действительно ссыльное место.

 Котта приехал в апреле, когда на побережье только начиналась оттепель, и Томы готовились праздновать окончание двухлетней зимы. Черное море лениво набегало на Томский мыс, разбивалось о рифы или гулко ударяло в отвесно встающие из воды скалы. В иных бухточках прибой выбрасывал на берег покрытые мусором и птичьим пометом льдины.

 Небо, затянутое слоистыми облаками вплоть до земли, муть, которая поднимается со дна и спешит к берегам, маленькие городки на побережье, где жизнь идет вообще по-другому, не так как в больших городах провинции или в столице, — мне кажется в такую погоду, когда лучше всего созерцать теплый свет лампочки дома, именно в такую погоду древнегреческие полисы оживают снова.  И еще очень легко представить себе, что находишься именно на краю страны, в буквальном смысле этого слова. А с побережья невыносимо несет гнилью водорослей, и на побережье – мусор: совсем так, как это увидел Котта в 1-м ст., когда, сойдя с корабля, некоторое время, унимая море внутри, лежал у драного такелажа, а гнилые апельсины напоминали ему об Италии.

 Но, дождавшись у моря погоды, и Томы, и Овидий, и Котта начинают исчезать. Как исчезает вся прелесть приморских городков, и ты уже перестаешь осознавать край страны, а солнце превращает побережье в курорт.Вот почему я не люблю летнее море.