День 11 сентября 2001 года я помню хорошо. Только начался учебный. Тепло. Пейзаж классически-осенний: начинающие слегка желтеть деревья, ультрамариново-безоблачное небо. Среда. И вот по школе проносится неясный слух: взрывы в Штатах. Теракт.
В начале 2000-х, когда теракты только входили в повседневность, мир учился с ними жить. Они вызывали по истине ужас. В любом городе любой страны ужас охватывал всех. Тот самый, первобытный ужас, когда начинает казаться, что Зло зацепит также безжалостно и твой родной край. Телевизор, тогда основной источник информации, работал целый день. Позже прозвучала информация о Пентагоне. Стало еще страшнее. Вечером в доме на некоторое время отключили свет. Жутковато было. Теракты еще повторялись, и ужасали еще больше, потому что были ближе: «Норд-Ост», Беслан.
Телевидение тогда еще не имело опыта освещения столь масштабных событий, поэтому очень долго, как заставка, транслировали одно и те же кадры. Самые впечатляющие были те, на которых люди выпрыгивали из окон ВТЦ: страх оказывался сильнее самой смерти. Таких людей было около 200.
Фотоматериалов событий 9/11 огромное количество. Так широко не освещалось еще ни одно событие в мировой истории. Позже я просмотрела некоторые фотографии. Почти все они показывают трагедию прямолинейно, без уверток, с разных сторон. Многие из них стали символами трагедии и символичными для наступившего века.
Символом страха стала фотография Ричарда Дрю (Richard Drew, американская Associated Press) — «Падающий человек». Она очень красноречива и объяснения будут лишними. Есть еще фотографии прыгающих людей, но эта – самая лаконичная, оттого и жесткая. Кто этот прыгающий человек, установить не удалось. Об этой известной фотографии, как говорит сам Ричард Дрю, мало кто знает. Смешно, да? Если бы не человек, летящий головой вниз.
Но вот другая фотография, которая показывает трагедию совершенно с другой стороны. Она выпадает из массы всех снимков, и потому что нетипична, и потому что не хроника.
Фотограф Thomas Hoepker, сотрудник агенства Магнум, что уже ставит снимок в раздел «Шедевры», спешил к месту трагедии, заметил сюжет, остановил машину, сделал несколько снимков и поехал дальше. Он поступил, как истинный фотограф: он увидел Решающий Момент (краеугольный камень Магнума). Он не мог проехать мимо.
Снимок не был опубликован в 2001г. Фотограф сам расценил фото как тусовку молодых американцев, которые ведут себя точно так же, как и в любой день, и, может, беседуют о последней выставке в МоМА (Museum of Modern Art). В 2006 г. публикация снимка в книге «Watching the World Change: The Stories Behind the Images of 9/11» вызвала споры. Один критик писал, что этот снимок – картина кризиса Америки, а люди на ней, может, и не равнодушные, только лишь американцы, которые двигаются дальше после трагедии». То ли он этим все объяснял, то ли оправдывал. Один из героев фото узнал себя и заявил, что фотограф снимал без их ведома и потому исказил и их чувство, и их поведение.
фото Гульнары Самойловой
Конечно, можно говорить, что жизнь продолжается и тогда, когда рядом идут бои, совершаются теракты. Жизнь, дескать, принадлежит живым, не мертвым. Но это крайне поверхностное суждение. Да, Икары падают с головокружительной высоты, совершая подвиги, а пахари продолжают, не вскидывая вверх головы, пахать землю. Но и люди не в состоянии сразу же понимать значимость происходящих событий, как и не в состоянии следить за своими выражениями лиц в такие моменты (что, в конечном счете, и делает фотографию). Только время решает, была ли грандиозной битва при Ватерлоо. А что касается поведения в исторические моменты, так ведь известно, что и милый Франц Кафка заметил Мировую войну только на третий день, и в дневнике написал: «Германия объявила России войну. После обеда школа плавания». Ладно бы простой клерк герр Кафка, но государь обширной Российской империи в день отречения записал, что кругом измена и трусость и обман…и только. Что тогда эти пятеро нью-йоркцев?
фото Гульнары Самойловой
Да, на первый взгляд поведение их потрясает своей циничностью: исламисты крушат мир, а они спокойно сидят и… и все. Не бегают, не кричат, не отправляются вплавь к Манхеттэну, чтобы помочь. Все же они люди другой эпохи, за ними — опыт вторжения катастроф в жизнь простого человека, когда Зло давно переместилось с полей сражений на улицы города. Казалось бы, они должны вести себя по-другому. Но после последней Мировой войны прошло 50 лет и настало время продолжительного, пусть шаткого, но мира. И они теперь в другой эпохе, где сытость страны вызывает не панику прежних лет, а именно шок. Когда и сказать нечего и сделать тоже.
«Они (т.е. люди) молча шли к Бродвею. Никто не кричал. Все были в шоке…» — рассказывала фоторедактор AP Гульнара Самойлова, чьи пленочный фотографии, сделанные через несколько минут после начала катастрофы, стали главными снимками 11 сентября. Кстати, Самойлова не снимала ни прыгающих, ни мертвых (фотограф фотографу – рознь). Ее фотографии беспристрастны. Они могут претендовать быть символами.
Если посмотреть на это фото в хорошем разрешении, видно, что люди небезучастны. Девушка, видимо, первой заметила дым и сообщила остальным (ее корпус развернут от острова), лицо парня в синей футболке искажено, но вряд ли он радуется чему-то.
Фотография подменяет действительность. При беглом взгляде на нее можно гневаться, возмущаться, даже иронизировать: американцы, молодежь, что с них взять. Но это тот случай, когда шедевр шедевром не является. Людей на фотографии абсолютно не в чем обвинить. Все смыслы, которые можно отыскать на фотографии, принадлежат другой ситуации. Это у Брейгеля страшно: пахарь и сеятель действительно не замечают Икара. Здесь же – эти пятеро все прекрасно понимают и видят. Вот если бы они, допустим в карты в этот момент играли, а за спиной уже пол-Манхеттэна под воду ушло…
фото Гульнары Самойловой
Эта фотография вырвана из контекста. Фотошоп при отсутствии фотошопа. Фикшн. Ее не следовало публиковать и через пять, и через десять лет. Она имела бы смысл, если бы не подавалась как символ бездушия. Ибо бездушия нет на фотографии.
Почему тогда бы не назвать шедеврами другие фотографии, их смысл примерно одинаков и схож с этой. Может потому, что за трагедией наблюдали не только у самого ВТЦ? Что же, башни были высоки, их можно было обозревать отовсюду. 
