Шлезвиг — плебисцит

9711881История – та наука, которая ни в коем случае не должна интересовать девочек. Это сугубо мальчишеский предмет. За годы, вяло и дрябло проведенные на истфаке, мне не довелось увидеть девочку, которая любила бы историю в моем понимании любви и заинтересованности в ней (правда, среди преподавателей- женщин одна была). Все девочки, попавшие на истфак, попали туда случайно: кто-то, потому что на другие специальности не прошел, кто-то хотел покинуть свою провинцию, но в целом – не важно. Короче, история – наука не для девочек.

Но История касается каждого. История проходит рядом, и цепляет всех, она беспощадна, и от нее не отвертеться. Если она не влияет на наши собственные внешние события, то вытряхивает души наизнанку, и тогда ты понимаешь, что обманут. Часто мне казалось, что нынешнее время – время постисторическое, что нынешняя цивилизация, развращенная различными гаджетами, тихо доживает отведенный ей срок. Но вдруг, вскрыв болезненный нарост, оказалось, что История и люди в ней – все те же, как и сотни лет назад, только с той разницей, что теперь-то при избытке информации мы все слывем умными. Но страхи, стереотипы, узость мышления, пороки – такие заскорузлые, что ничем, видимо, уже выведешь. И вот эта постистория превращается в банальную Историю, в которой нашей повседневностью становятся слова аннексия, плебисцит, мобилизация.

Записывая в школьную тетрадь положения Версальского мира, одна фраза запомнилась надолго, но только потому что нам  не объяснили, что такое «шлезвиг-плебисцит». О значении слова я узнала гораздо позже, и честно говоря, тогда мне было все равно, что там со Шлезвигом или теми же Судетами. Но как-то хмурым зимним утром, несколько лет назад, допивая за завтраком кофе, я четко поняла радость англичан, когда улыбающийся Чемберлен размахивал утлой бумажонкой, обещавшей мир континенту: обывателям (да-да, обывателям), пусть на словах, пусть на бумаге, да как угодно, но, черт возьми, нужны гарантии. И политики, сопя и кряхтя, выдирают у исторических мразей эти гребаные гарантии, понимая, что никакие они не гарантии, но пусть уж будет так, чем никак…

Заглянув в этимологию слова плебисцит, читаем: «В Древнем Риме постановление, принимаемое собраниями плебеев. Возник в начале 5 в. до н. э. П. не утверждался сенатом и первоначально его соблюдение было обязательно только для плебеев» . Да, власть предержащие снова и снова, прикрываясь желаниями плебса, разыгрывают это же плебс как разменную монету в своих личных (!) ублюдочных играх. И тогда происходит это болезненное наложение Повседневности на Историю, тогда возникает это чувство, что тебя – обманули.

Приходится признать, История всегда сука История, и купить новую административную карту страны.

История аннексии полуострова как история моей любви: вроде бы и любовь, и все такое, но появился кто-то другой – и все закончилось в один (!) миг, при упоминании твоего имени – позывы к рвоте, а ты стоишь, воздух ртом хватая, и не сразу понимаешь, что вообще произошло, и как это все неприятно.